Моя история любви |
Истории о любви |
Добавить историю любви |
Любовные смс |
Смс любимой |
Смс любимому |
Статусы |
Кому в эмиграции жить хорошо... |
I Однажды в мглу осеннюю, Когда в Париже вывески Грохочут на ветру, Когда жаровни круглые На перекрестках сумрачных Чадят-дымят каштанами, Алея сквозь глазки, - В кавказском ресторанчике "Царь-Пушка" по прозванию Сошлись за круглым столиком Чернильные закройщики - Три журналиста старые - Козлов, Попов и Львов... И после пятой рюмочки Рассейско-рижской водочки Вдруг выплыл из угла, - Из-за карниза хмурого, Из-под корявой вешалки, Из сумеречной мглы - На новый лад построенный Взъерошенный, непрошеный Некрасовский вопрос: Кому-де в эмиграции В цыганской пестрой нации Живется хорошо? Козлов сказал: "Наборщику", Попов решил; "Конторщику", А Львов, икнувши в бороду, Отрезал: "Ни-ко-му". Опять прошлись но рюмочке И осадили килькою, Эстонской острой рыбкою, Пшеничный полугар. Козлов, катая шарики Из мякиша парижского, Вздохнул и проронил: "А все-таки, друзья мои, Ужели в эмиграции Не сможем мы найти Не то чтобы счастливого, Но бодрого и цепкого Живого земляка? На то мы и газетчики, - Давайте-ка прощупаем Все пульсы, так сказать... Пойдем в часы свободные По шпалам по некрасовским, По внепартийной линии, По рельсам бытовым... " Попов, без темперамента, Как вобла хладнокровная, Взглянул на потолок: "Ну, что ж, давай прощупаем. С анкетами-расспросами Мы ходим к знаменитостям Всех цехов и сортов; К махровым кино-барыням, К ученым и растратчикам, К писателям, издателям, К боксерам и раджам. Пожалуй, дело ладное, По кругу эмигрантскому Пройтись с карандашом... " А Львов пессимистически Потыкал в кильку спичкою, Очки прочистил замшею И наконец изрек: "Искать Жар-Птицу в погребе Занятие бесплодное, - Но что же, за компанию Пойду и я на лов... " Козлов мигнул хозяину - Сейчас, мол, кончим, батенька. Уж полоса железная До половины с грохотом Спустилася на дверь... "С кого начнем, приятели? "- Спросил Козлов задумчиво. -- "С наборщика, с конторщика, Пожалуй, не модель? " "Давайте, други милые, Начнем хоть с маляров. Профессия свободная, Веселая, доходная... "-- Промолвил Львов с усмешкою, И зонтик свои встряхнул. Пошли ночною улицей, Сутулые и хмурые, И молча распрощалися У бара на углу... III К почтенной русской пифии Варваре Теософченко, Как ситцем на прилавочке, Торгующей судьбой, -- Ввалились ранним утречком Три пациента странные: Какой они профессии, Какого рода-звания, Сам бес не разберет... Как тыква перезрелая, К ним подкатила радостно Орловской корпуленции Сырая госпожа. "Прошу. Озябли, голуби? Кто первый -- в ту каморочку, А вы вот здесь покудова Приткнитесь на диванчике, -- Газетки на столе... " Но Львов сказал решительно: "Мы все втроем, сударыня, -- А за сеанс мы вскладчину По таксе вам внесем". - "Втроем? Да как же, батюшка, Судьба у исех, чай, разная? Как сразу трем гадать? " Но даму успокоили: "Мы, милая, писатели, Мы сами предсказатели, Поди, не хуже вас... А вы уж нам по совести Свою судьбу счастливую Раскройте поскорей... Ведь вы, кик доктор, матушка, Ведь к вам псе ущемленные Приходят за рецептами, А сим-то доктор. думцем, Ведь должен быть здоров?.. " x x x Насупилась красавица, С досадой прочь отбросила Колоду карт набухшую И тихо говорит: "Глумитесь, что ли, соколы? Да нет, глаза-то добрые, Участливые, русские У всех у трех глаза... Не с радости гадаю я, А сами понимаете, И заяц станет знахарем, Коль нечего жевать... Не жалуюсь, голубчики, Клевала я по зернышку И утешала каждого Широкою рукой. Кабы судьба треклятая Хоть хвостик бы оставила От всей моей от щедрости, -- Ни одного несчастного Средь нас бы не нашлось... Эх, сколько горя горького, Бескрайнего, бездонного В каморку эту тесную Текло, лилось рекой! Ведь я же тоже, милые, Не истукан бесчувственный, Не янычар с кинжалищсм, А русский человек. Да вот теперь и тюкнуло: Клиенты все посхлынули... Поди, не верят более Ни картам, ни судьбе. Да и с деньгами, яхонты, Все нынче подтянулися: Уж лучше съесть две порции Монмартрского борща, Чем зря с судьбой заигрывать- Доить ежа в мешке... Вот и сижу счастливая, -- Вяжу жилеты теплые Да по домам окраинным Знакомым разношу- Коли у вас в редакции Кому-нибудь понадоблюсь, - Свяжу в кредит, родимые, Хоть тридцать лет носи!.. " Приятели почтительно Гадалке поклонилися, Сверх таксы расплатилися, Вздохнули и ушли, IV Час от Парижа -- много ли? По тишь в полях безмерная, Вокруг усадьбы крохотном Крутым кольцом стена. Каштаны оголенные Мотаются-качаются, Луна, бельмо печальное, Над кровлей ворожит... А из окна вдоль дворика Желтеет свет полоскою. Тепло и столовой низенькой... Хрипят-стучат часы. Приятели-анкетчики Пьют чай с вареньем яблочным У круглого стола И слушают задумчиво, Как голосит комариком Пузатый самовар. Их добрая знакомая, Дородная хозяюшка Агафья Тимофеевна, Шестое выдув блюдечко, Ладонью губки вытерла И начала доклад: "Что вам сказать, затейщики? Живу-дышу, не жалуюсь, Мои испанки-курочки, Могу сказать, не хвастаясь, Известны всем вокруг. Пером, как уголь, черные, Дородны, кик боярыни, Штаны на ножках -- с муфтою, -- Не куры, а орлы... И яйца, что гусиные, -- Чуть наберу лукошечко -- Не донесешь до станции, С руками оторвут. Но, как раба последняя, Весь день-деньской я в хлопотах, -- С зари помет выскребывай, Курятник подметай, Да тачку при из лавочки С пшеном иль с кукурузою, -- Едят мои испаночки, Как батальон солдат... Все, почитай, что выручу, Они же сами слопают, А я с моей племянницей Остаточки жую. Ни именин, ни праздников, Среда ли, воскресение, Одним лишь руки заняты, Одним башка затуркана: Корми, лечи и чисть. А летом... сверх пропорции Другие удовольствия, -- То вдруг подроют сеточку, Здоровые ведь, бестии! -- И шасть к соседу в сад... Летишь, скликаешь, мечешься. За вес, что смято-склевано, Свои яички кровные Неси соседу в дань... А ястребы? А коршуны? А крысы с ближней мельницы? Повадились, проклятые, Прорыли ход под сеткою И задушили, аспиды, Четырнадцать цыплят... " x x x Агафья Тимофеевна Седьмое блюдце налила, Подула и отставила И кротко говорит: "В усадьбе этой, милые, Конечно, есть счастливые, Да только уж не я... "-- "А кто? "-- привстав над креслицем. Спросил Козлов стремительно, "Да, куры, куры, батюшка! Живут в тепле и в сытости, Без горя и забот... Не я ль при них поденщица? Не я ль за них уборщица? А им, вальяжным барыням, Всего лишь и хлопот -- Знай с петухом амурничай, Да яйца от безделия По всем углам неси... " x x x Три друга рассмеялися, И в старом самоварчике Три рожи добродушные Широко расплылись. V Козлов сидел с коллегами У милой Веры Павловны, У тетушки своей, И слушал, как расписывал Приехавший из Африки Российский эскулап Житье свое гвинейское, Похожее на взмыленный, Бенгальско-экзотический, Благополучный фильм. Да-с... Земство наше черное, Дремучее, просторное, Не то что здешний быт. Я тачку эмигрантскую В Европе бросил к лешему, -- В просторах вольной Африки Врач -- первый человек... Как шаха, на носилочках, Внесут в село гвинейское, Навстречу население Гремит в жестянки ржавые, Трясет задами в ракушках -- Приветствует врача... Вождь лучшую мне хижину Отводит средь селения, Подносит в дар мне идола С огромнейшим пупком, "Бой" тащит фрукты, курочку И столик раскладной... Поешь, покуришь вволюшку, Страж в очередь покорную Для оспопрививания Сгоняет весь народ. Мой фельдшер -- вакса черная, Как колдуну заправскому, Подносит мне почтительно Всю огненную снасть... Объедешь всю епархию, В поселок свой воротишься, -- Ложись в гамак под пальмою И виски дуй со льдом. То в шахматы с учителем Под баобабом срежешься, То в теннис перекинешься От скуки сам с собой... Иль на охоту с неграми В ночную пору тронешься, -- Осветят глушь прожектором, Пали в любые встречные Горящие глаза. Домой придешь с трофеями: Пантера, рысь ушастая... И камушком завалишься Под полог на кровать. А утром, после душика, Закажешь завтрак повару, Для аппетита сделаешь Турнэ велосипедное, -- Удав-подлец с тропиночки Прочь в заросли ползет, В ветвях мартышки щелкают, Да бабочки гигантские Трепещут над рулем... Вернешься свежий, встрепанный, Пойдешь в амбулаторию: Волчанки, грыжи, зобики, Слоновая болезнь... " x x x "Не служба, а варение. Так, стало быть, вы счастливы? "-- Спросила Вера Павловна, Козлову подмигнув. Врач ухнул рому в чашечку И стрелку перевел: "Как вам сказать, сударыня... В подводном царстве сказочном Был счастлив ли Садко? Без русского без берега Какое, к черту, счастие! Все дальше он, все мглистое, -- О чем тут говорить... Как сыч в лесу таинственном, Один я там торчу, -- При всем благополучии, За два-три года в Африке Лишь раз от попугая я Добился русских слов... " Врач посмотрел на чашечку И, морщась, выдул ром. VIII Портной Арон Давыдович Сидел за голой стойкою И мял в руках задумчиво Потертые штаны... То вскинет их скептически, На свет посмотрит, сморщится, То с миной безнадежности Двумя худыми пальцами Откинет вверх очки... Вдруг колокольчик бронзовый Визгливо-истерически Над дверью зазвенел. Со сверточком под мышкою В салончик тускло-кремовый Приплелся из редакции Клиент знакомый Львов. Принес пальто в починочку, -- Подкладка сбоку лопнула; Она ведь не двужильная, Не век ей шов держать... "Ну, как вы поживаете? "-- Спросил усталым голосом, Усевшись, журналист. "Такое поживание, -- Сказал Арон Давыдович, Встряхнув пальтишко старое, -- Что лучше и не жить... Где эти сумасшедшие, Что из моей материи По мерке платье повое Заказывали мне? За месяц хоть бы кто-нибудь Хоть самые паршивые Дешевые-триковые Мне брюки б заказал! Шью двадцать лет как каторжный, Имею вкус и линию И вдруг теперь починщиком Из первых скрипок стал... Как до войны в Житомире, В Париже, -- понимаете! -- Одними переделками Оправдываю хлеб... Двух мастеров, -- подумайте, Не мастера, а золото, -- Пришлось с сердечным скрежетом Во вторник рассчитать... Что ж это за история? Где франты? Где псе модники? Куда девать материю? Портной я или нет? Вы там в газетах пишете Про кризисы, про мизисы, -- Читал и перечитывал, Аж вспухла голова! Америка в истерике, Германия и Англия Донашивают старое И штопают бюджет... Где главные закройщики? И в чем подкладка кризиса? Кпк по фасону новому Перекроить все старое? Весь мир трещит по швам! " "Вот вам для иллюстрации: Студент мне брюки старые Принес перевернуть, -- Какой-то добрый родственник С попутчиком из Латвии Прислал ему в презент. Материя английская, -- Пускай доносит юноша, Студент ведь не маркиз... Ушел. Я брюки вывернул, Взглянул на свет внимательно: Уже перелиновано! Хорошенькая жизнь... " x x x Скрестил Арон Давидович Худые пальцы медленно И вкось на Львова хмурого Взглянул из-под очков. Х В редакцию за справками Пришла душа потертая: Субъект с глазами горлинки, С бородкой русым штопором, С продрогшим красным носиком -- Смесь институтки с Гаршиным, На каблуках расплюснутых, В брезентовом пальто... Стал в очередь в простеночке И на пустую вешалку Лирически-стоически Уставился, как карп. "Вот кандидат в счастливые, -- Шепнул Попов приятелям. -- Давайте побеседуем С ним где-нибудь в чуланчике -- Ведь все-таки -- улов... "-- "А чем он занимается? "-- Спросил Козлов скептически. "Изобретатель, душечка, -- А проще -- птица Божия, Попавшая в силки... " x x x Под кипами газетными, Торчащими вдоль полочек От пят до потолка, Присела личность кроткая, Потерла руки потные И начала доклад: "Второй уж год слоняюсь я По разным учреждениям, А толку ни на грош... Идея очень ясная: Все люди злятся, бесятся, Волнуются, кипят... Мужья и жены ссорятся, Юристы и политики, Поэты и любовники Бурлят чрезмерным пафосом, -- И так до бесконечности Везде -- в любой стране... Пять лет вертел мозгами я, Как для людей использовать Избыток сей энергии? И, наконец -- нашел! Прибор мой магнетический В любой квартире, комнате, Любой избыток страстности, Любви ли, споров, ревности, Вмиг переводит полностью В полезную энергию, В комплекс рабочих сил... Мой аппарат поставивши, Теперь семейство каждое Себя своими силами Вполне экономически Сумеет вентилировать, Согреть и отопить... " x x x "Идея гениальная! "-- Сказал Козлов опасливо, Свой табурет расшатанный Отодвигая вбок. "А сколько ж средств вам надобно, Чтоб ваше изобретенье Пустить скорее в ход? " Изобретатель встрепанный Взглянул глазами горлинки На мутное окно: "С рекламой и конторою -- Три миллиона с четвертью, Уж все пути намечены, -- Ведь пустяки же, в сущности, -- Да кризис помешал... " И, гордо носик вскинувши, Он вышел в коридор. x x x К Попову наклонившися, Львов проронил медлительно: "Ваш кандидат в счастливые, Пожалуй, не того-с... Его бы в санаторию На девять-десять месяцев, А после подучить. Тогда б, пожалуй, выдумал Сей Эдисон стремительный Какой-нибудь практический Полезный аппарат, -- Машинку для доения Мышей иль комаров... " XI Во сне какая ж логика: В ночной рубашке вздувшейся Стоит Козлов и ежится На крыше за трубой И слушает звенящие Ночные голоса... Блокнот н ладони треплется, В другой руке качается Холодное стило. x x x "Я, никому не ведомый Иван Петрович Кругляков, В глуши Прованса Верхнего На шахтах алюминьевых, Пять лет тружусь, как вол... Пиши меня в счастливые: Весь день гружу в вагончики Руду я темно-рыжую, Как черт, я весь коричневый От пят до головы... А вечерами хмурыми Я борщ в бараке стряпаю И на леса угрюмые, Закатом окаймленные, Смотрю в окно, как сыч. Пиши-пиши, записывай, Газетная душа"... x x x "Алло! А я под Ниццею Ночным слоняюсь сторожем... Днем сплю в своей каморочке: Как каменный, -- без снов. Ночами охраняю я Пустые виллы мертвые... Присяду под террасою, -- Мимозы вьются-треплются, Грохочут волны дальние... Ботинками пудовыми От холода стучу. Ох, думы, думы темные, Как море, неуемные, С заката до зари... Пиши-пиши, записывай, Чернильный человек! " x x x "А я в Гренобле мыкаюсь, -- Я на цементной фабрике Заборчики цементные Прессую третий год... Я в прошлом был учителем ОРЛОВСКОЙ Прогимназии, -- Кто я теперь, не ведаю, -- Не стоит ворошить... Душа моя цементная Оцепенела, съежилась, Посплю, поем, -- на фабрику И больше ничего. Пиши меня в счастливые, Парижский землячок! " x x x "Эй, господин над крышею! -- Чуть слышный пльт надтреснутый По ветру долетел. У берегов Австралии Уж третьи сутки треплется Наш старый пароход... Компания голландская, Матросы африканские, А я, псаломщик пензенский, Здесь поваром служу... Ох, надоело, миленький! Хоть сыт, хоть койка мягкая, -- Но стражду, как Иона, я Во чреве у кита... Нет ли в Париже, батюшка, Какой-нибудь. работишки? Я в русской типографии Готов хоть пол мести, Лишь бы из брюха тесного, Железно-иноземного, К своим опять попасть... " x x x Со всех сторон доносятся Звенящие, скрипящие Ночные голоса... Козлов, как лось затравленный, Метнулся вбок, попятился... Влез на трубу стремительно, Вниз головой просунулся, Скользнул в нутро мохнатое, И вот, как полагается В подобных сонных случаях, Проснулся весь в испарине, В своей знакомой комнате На пятом этаже. XIII Для полноты коллекции, На имя трех приятелей Пришло в конверте сереньком Из Рима письмецо... Чернила водянистые, Расплывчатые, сизые, Корявый почерк старческий Сползал зигзагом вкось, -- Зато по содержанию Настой полыни беженской Стоградусною горечью Дымился над письмом... x x x "Привет вам, люди добрые, Из города счастливого, Из Рима горделивого -- Со всех семи холмов!.. Лишь в эту зиму темную Беда-нужда всесветная Волною отраженною Пришла -- плеснулась -- грохнула В парижское окно... Нам это не в диковинку: Мы в Риме, горсть осевшая, Ломоть, от всех отрезанный, Хронические пасынки Средь эмигрантской братии, -- Давно привыкли к кризису, Как к старому бельму. Средь райской декорации, Средь величавых форумов, Среди фонтанов плещущих, Средь пинии мирно дремлющих, Под солнцем золотым, -- Как домовые тихие, Мы жмемся, незаметные, В углах-подвалах пасмурных, В продрогших чердаках. На площадях сияющих -- Теплее, чем у нас... Порою сам не ведаешь, Как год за годом держишься? Бюджет -- фантасмагория, Работы -- ни на грош. Ни в гиды, ни в извозчики, Ни в маляры, ни в плотники, Лишь воробьев на форуме Бесплатно разрешается Под аркою считать... Считаешь и завидуешь: Счастливцы, воробьи! А ведь недавно, милые, Чуть-чуть в тарелку капало, -- Для аргентинок пламенных Я, харьковский нотариус, Платки великолепные Билибинскими павами Цветисто расшивал... Швейцары при гостиницах, -- Министры по обличию, -- Процент взимали божеский, Впускали в вестибюль... Увы, все нынче схлынуло, -- Туристов нет и звания... В библиотеке Гоголя Сидишь часами долгими И смотришь в потолок... Газетою прикроешься, Уснешь, как новорожденный, -- Теплынь и тишина. Во сне ведь я не пасынок: С друзьями стародавними, Давно глаза закрывшими, Беседуешь во сне, По старому по Харькову С клиентами знакомыми Пройдешься при луне. Не осудите, милые, Бального старика... " x x x Постскриптум: "Драгоценные! Не нужен ли кому-нибудь В Париже из писателей Комплект, -- тисненный золотом, -- Романов Боборыкина? Я дешево продам". XV Под Новый год в час утренний Вонзился в дверь стремительно Веселый почтальон. Порылся в сумке кожаной И Львову полусонному Поднес с парижской грацией Письмо "рекомандэ"... x x x Перед окном сереющим Львов сел на кресло дряблое, Халат свой подобрал И с полным безразличием -- С иллюзиями детскими Давно уже покончено! -- Вскрыл мундштуком конверт. И вдруг оттуда -- милые! -- Крутясь, как птичка Божия, Слетел на коврик стоптанный Жемчужно-белый чек... Львов, поднял, охнул, -- батюшки! Берлинское издательство, Давно уж захиревшее, Как ландыш без дождя, -- Должно быть, в знак раскаянья В счет долга застарелого Прислало чек, -- подумайте, -- На тысячу франчков... С душевным изумлением, Как пепел, с сердца хмурого Стряхнувши скептицизм, Подумал Львов оттаявший: "О, Дон-Кихот пленительный, Издатель дорогой! Пред новогодним праздником Анахронизмом благостным Тургеневскую девушку В себе ты возродил... Не слыхано! Не видано! " Подай сию историю, Хоть под гарниром святочным, Читатель, разумеется, Подумает: брехня... Но чек -- не привидение, -- И вера в человечество Проснулась в Львове вновь, И над камином вспыхнуло В бенгальском озарении Волшебное видение: Коричневое, новое, Чудесное пальто... x x x Но в виде дополнения Львов из конверта выудил Такое письмецо: "Сердечноуважасмый! Проездом из Швейцарии Через Париж в Голландию Жена, как с ней списался я, На днях вас посетит... Она в Париже, думаю, Дня два лишь проболтается, - Для родственников надобно Подарки ей купить, -- У вас ведь цены снизились... Так вот, мой драгоценнейший, Прошу ей передать... " Какое продолжение - Всем ясно и без слов... Львов, чек свернувши в трубочку, Промолвил тихо; "Тэк-с". x x x Видали вы когда-нибудь, Любезные читатели, Как рыболов под ивою Сидит с постылой удочкой И час, и два, и три? Вдруг пиилавии нирдл-нившй Качнется, вздрогнет, скроется... Удилище натянется, Струной дрожит бечевочка, Душа звенит, поет... Видали вы, друзья мои, Как он добычу к берегу Рукой подтянет трепетной -- И сильным взмахом вытянет Из лона светло-синего Заместо карпа жирного Размокнувший... башмак? Блок А. А. Блок А. А. В блог/На сайт
|
< Пред. | След. > |
---|